15 августа проект «Правовая инициатива по России» опубликовал доклад о практике женского обрезания* в Дагестане, а муфтий Карачаево-Черкесии Исмаил Бердиев ее одобрил. Мы давно хотели начать писать про подкасты, и, поняли, что сейчас самое время. Потому что один из выпусков, о котором мы хотели написать, посвящен как раз этой теме.

Саша Шадрина

Аудио-история, произведшая на меня самое большое впечатление за последнее время, вышла в рамках подкаста Heart. Его продюсируют две девушки, Митра Каболи и Кейтлин Прест, переехавшие из Канады в Америку, чтобы делать крутое радио. Heart делится историями о близости, сексуальности, любви, телесности людей самых разных идентичностей и бэкграундов.

«Когда я была маленькой, кто-то поднес нож к моему клитору и отрезал маленькую, но значимую часть меня», — так начинается одна из историй. Это Мария Каримджи, писательница и активистка, родившаяся в Пакистане, проведшая подростковые и университетские годы в США и не так давно снова вернувшаяся на родину. В детстве Мария стала жертвой женского обрезания.

Я слушаю подкасты в метро, когда иду на работу, когда мою посуду, когда занимаюсь спортом. И в этот раз я стояла на спортивной площадке во дворе, бросив свои гири, открыв рот от ужаса, сожаления и симпатии. Слушать эту историю — удивительное переживание.

Во-первых, это просветительская история. Она вписывает варварский обычий в современный западный контекст. К сожалению, мы испытываем больше эмпатии к представителям культур, близких нашей. Чего стоит отклик на теракты в Европе и, например, в Багдаде. Семья Марии происходит из Пакистана и принадлежит к религиозному ответвлению шиитов, которые практикуют женское обрезание, но сама Мария выросла в Америке и ходила в либеральный колледж: «Колледж так отличался от моей жизни в Техасе. У этих девушек были волосатые подмышки, они не красились по утрам, ходили на занятия в пижамах, разговаривали о феминизме и освобождении женщин — о целой куче вещей, о которых я раньше не слышала».

Света считает, что героиня привилегирована, что, конечно, отчасти правда. Но и у этих привилегий есть пределы, когда редкий доктор понимает, что с тобой происходит, и может тебе помочь, когда твои партнеры отстраняются от тебя, не будучи готовыми соприкасаться с травмой. Твоя сексуальность на всю жизнь становится полем ежедневной битвы огромных масштабов просто потому, что кто-то так решил за тебя.

Во-вторых, это здорово написано и здорово рассказано. Мария откровенно говорит о семье, любви, о теле, об отношениях с мужчинами, о своей маме, и все это с болью и юмором, сквозь физическую и эмоциональную травму, которую ей пришлось пережить.

В-третьих, это очень круто по звуку. Heart — один из лучших вариантов познакомиться с тем, чем живет современное радио и подкастинг в англоязычных странах. Звук обогащает эти истории так, что они проникают глубоко в сердце и надолго там остаются.

Подкаст основан на эссе Марии. Эта же история прозвучала в другом варианте в передаче This American Life. Я послушала обе версии несколько раз, потому что привязалась к рассказчице, но Heart, как мне кажется, куда точнее.

***

Света Лукьянова

До этого подкаста я уже слышала истории женщин про обрезание. Я прочитала документальную книгу «Жизнь в красном» о Йели из Буркина-Фасо и видела выступления на TED Кекении Нтайи и Хадиджи Гблы. Хадиджа, родившаяся в Сьерра-Леоне — активистка, борется с женским обрезанием в Австралии. Кекения — на своей родине в Кении.

Когда Хадиджа рассказывает о том, как женщина, вызванная ее матерью, дюйм за дюймом отрезала ей клитор и малые половые губы ржавым ножом, камера останавливается на девушке, сидящей в зале, которая еле сдерживает слезы. Слышать эти истории больно.

Кекения показывает публике красный нож — в цвет национальной одежды Масаи — и говорит о том, что ей повезло выжить, многие девушки после процедуры умерли. Хадиджа рассказывает о гневе, который она испытала, когда врачи объявили ей о том, что из-за обрезания она не сможет иметь детей. Йели описывает страшную первую брачную ночь: «Я до сих пор помню эту боль… О, как же мне было больно».

Все эти женщины смогли одержать победу над обстоятельствами. Кекения получила образование в Америке, как всегда мечтала, вернулась на родину и открыла школу для девочек. Она оберегает своих подопечных от калечащей традиции. Хадиджа смогла родить ребенка. А Йели — сбежать от нелюбимого мужа.

Мария рассказывает о другой победе, личной, но не менее важной. О возвращении себе сексуального удовольствия. Во время секса многие женщины, прошедшие обрезание, испытывают боль. Не все. Например, Йели оказалась способна на влечение и оргазм. Ей для этого понадобилось порвать все отношения с семьей и сбежать к любимому. Но не всем так везет. Когда Мария безуспешно пытается достичь удовольствия с внимательным и нежным мужчиной, я чувствую ярость. Ярость к людям, которые продолжают эту традицию. Ярость к мужчинам, благодаря власти которых она стала возможной.

Если посмотреть трезво, клиторальная ампутация — очень эффективная практика. В конце концов, она не продолжалась бы сотни лет, если бы не работала. Посмотрите, какое изящное решение — ограничить сексуальность женщин, заставив их каждый раз во время секса испытывать нестерпимую боль. Превратить любой секс в изнасилование. Работает по той же схеме, как кольцо в носу коровы или удила у коня. А поддерживать практику помогает общее мнение, что только мужчины имеют право на удовольствие.

Мария с этим не согласна, она борется за свою сексуальность. И поддерживая ее всем сердцем, я не могу не думать о женщинах, которым повезло меньше. Кто не уехал в Америку или Австралию. Кто не получил образование, хорошую работу и независимость. Кто продолжает жить в местах, где мужчинам плевать, что чувствует женщина в постели с ними. Кто не выбирал себе мужа. Кто во время секса сдерживает крик, потому что «так сказала мне мать». Кто на самом деле ближе, чем мы думали.

*Термин «женское обрезание» вызывает вопросы. Именно «обрезанием» (circumcision) называют эту традицию практикующие ее народы. Причины понятны: «обрезание» — это религиозная и медицинская процедура, которая не наносит вреда здоровью. Слово сакрализирует и легитимизирует традицию. Чтобы не смешивать смыслы, в английском эту процедуру называют female genital mutilation — изувечивание женских гениталий. Оно точнее передает суть практики и распространяется на все ее виды. Мы долго думали над подходящим термином в русском языке, но, к сожалению, нам не удалось его найти.

Заглавная иллюстрация — фрагмент плаката Amnesty International против женского обрезания.